Слишком жаркий Кипр [СИ] - Евгений Сартинов

— Хорошо, эмир.

В это время охранник, стоящий около запасной рубки увидел, как по коридору в его сторону движется монументальная фигура в белоснежно морской форме. Он напрягся, и лихорадочно начал соображать, что ему делать. Его целью было не пускать никого в рубку, но если бы он даже прошел дальше, то непременно бы вышел на корму и наткнулся на ракеты. Пока он соображал, что делать, Гельмут Мильх прошествовал мимо него, и дойдя до ближайшего трапа, начал спускаться вниз. Охранник невольно проводил его взглядом, облегченно вздохнул, а когда обернулся то в его лоб влепилась пуля, выпущенная подкравшимся буквально вплотную Моше Шнайдером. Он быстро подбежал к двери, тут же к нему присоединился вернувшийся штурман. На этой двери кроме обычного, стоял еще и цифровой замок.

— Код знаешь? — спросил Шнейдер.

— Да, — ответил Гельмут. — Шестьсот сорок шесть.

— Тогда набирай.

И тут же скомандовал в микрофон: — Штурм!

Все получилось до удивления гармонично. Первые залпы праздничного фейерверка заставили всех, и террористов, и их противников, вздрогнуть, а потом, увидев цветастые огни над кораблем, облегченно засмеяться.

— Что это?! — спросил Мансур, когда огненные сполохи озарили окна рубки. При этом он судорожно схватился не за пистолет, а за пульт подрыва бомбы.

— Успокойтесь, это всего лишь фейерверк, — ответил капитан. — Может, вы уберете своих людей из моего дома? Я все равно уже никуда от вас не денусь.

Мансур глянул на него, потом взял рацию, и сказал в нее несколько слов по-арабски. Пройдя через передатчик на другом конце лайнера, голос ушел дальше, в Неаполь. Но Антонио Дибьджи сильно бы не радовался, если бы узнал, что сказа в микрофон Мансур.

— Уходи, этих всех можешь убрать.

— Уже, — ответил Халил, и покосился в сторону кровати, где с перерезанным горлом лежала Луиза-Антуанетта.

Галил и Георгиос начали стрелять одновременно. Перед этим израильтянин шепнул греку: — Не попади в ракету, а то взлетим на воздух оба.

Трое их противников так и не разошлись по разным углам, и на них хватило буквально двух плотных очередей. Когда стрелявшие по вертикальной лестнице спустились вниз, оказалось, что один из террористов был еще жив, и Галил добил его выстрелом в голову.

— Моше, мы у ракет, — доложил он.

— Хорошо, — отозвался Шнейдер. Несколько секунд назад он ворвался в рубку, и с ходу начал стрелять по находящимся там людям из пистолета сразу с обеих рук. Только один из трех обитателей рубки успел вскинуть свое оружие, но он умер как раз первым. Последним Шнейдер застрелил человека, сидящего у переносного пульта управления ракетами. Еще один террорист замер, положив пробитую голову на панель управления кораблем.

В зале все решилось так же в какие-то секунды. Зверев изобразил, что сейчас окончательно упадет за перила, и у «официанта» не выдержали нервы. Он метнулся в его сторону, подхватил под руку, хотел что-то сказать, но пистолет, упакованный в лже-библию, уткнулся в его тело и пуля пробила его сердце. Выстрел получился совсем тихим, но флиртующий с Виктором охранник его все же услышал, а потом и увидел, как заваливается назад тело «официанта». Он дернулся в сторону своего собрата, тогда Виктор откинул свой веер, и, подхватив «ухажера» за причинное место и шиворот, с легкостью перекинул тщедушное тело через перила. Неудачливый кавалер успел только заорать от страха и неожиданности, но крик его был короток, так же как полет, и приземление головой на мраморный пол. Пастор и Блудница глянули друг на друга, потом помахали друг другу рукой. Виктор изобразил еще книксен, и Зверев одобрительно показал ему большой палец.

А на корме Галил, Георгиос и примкнувший к ним Мишель решали, что делать с ракетами. Галил запросил даже Шнейдера.

— Что делать с этими двумя дурами?

— Выкинь их за борт, — посоветовал тот, и добавил. — И побыстрей. К нам приближаются лодки с террористами. Они подойдут к правому борту с кормы.

— Моше, с охраной все, — доложил Зверев. — Что делать дальше?

— Бегите в лекционный зал, там должны быть два автомата, а потом на правый борт, встречайте гостей.

— Понял.

Пока подобравший сутану Пастор и совсем охамевшая Блудница, задравшая свои ромбоны до самого пояса неслись по коридорам в поисках лекционного зала, Шимон окончательно отделил бомбу от тротила.

— Вот и все, — сказал он.

— Я думал, будет сложней, — признался его нежданный напарник. — В фильмах их устраняют гораздо трудней.

— Просто это кустарная работа. Очевидно, тут один радиовзрыватель, поэтому нет устройства самоуничтожения при попытке извлечения. Ну это и понятно. Они боялись, чтобы бомба не взорвалась при качке.

А наверху во всю шла другая работа. Толпа людей по левому борту восторженно кричала «Ура» каждый раз, когда с правого борта взлетал очередной сюрприз мастера Ван Хин Шуя. Огненные шары: зеленые, желтые, синие, красные; сменялись уходящими высоко вверх огненными тюльпанами, а потом расцветали с хлопками причудливые узоры. Женщины, в роскошных собольих, шиншилловых и норковых шубках прыгали и визжали от восторга.

В это время на корме Георгиос, Галил, и Мишель с трудом вытащили из ложемента двухметровую тушу ракеты, подтащили ее к борту, и бросили вниз. Каждый при этом ожидал чего-то страшного: взрыва, грохота, вспышки. Но, в таком шуме и грохоте салюта ракеты утонули практически бесшумно. Отдышаться им было не дано. Из мрака показались три больших резиновых, надувных лодки. На каждой из них было по десятку одетых в черное террористов.

— Мишель, на прожектор! — крикнул Галил. Тот понял, и метнулся вбок, разворачивая вниз, на идущие параллельно лайнеру лодки мощный прожектор. Но еще до этого застучал пулемет Георгиоса. К нему присоединился «Узи» Галила. Они поливали террористов свинцом, и те, уставшие, ошалевшие и от трудного плаванья, ослепленные фейерверком, и светом прожектора не сразу поняли что происходит. Лишь когда пятеро в его лодке погибло, Курбан-баши воскликнул: — Это засада! Уходим!

Моторист тут же крутанул рукоять газа, и повел свою лодку по дуге, к носу корабля. Это было не так просто, лайнер шел сейчас почти на предельной скорости, кроме того, им сейчас приходилось идти против течения и ветра.

В это время Моше и немец выкинули из кресла управления судна труп Хасана и Гельмут сам уселся в кресло.

— Теперь даже если он взорвет рубку, мы сможем управлять судном, — довольно сказал он. — Так, это что? Он отключил систему связи с землей, и сотовую связь.

В это время в разговор включился Галил: — Моше, эти, на лодках, они уходят куда-то к носу корабля!

— Будь тут, я на борт, помогу нашим, — сказал Моше, и, подхватив автомат одного из террористов, кинулся из рубки. Он успел дать по проходящим снизу лодкам очередь, и даже заметил, как из нее упало за борт темное тело.

Все были в работе, только Юрий Астафьев торчал без дела около двери на капитанском мостике. Дверь была плотно закрыта, и как он не налегал всем телом, это ему не удавалось сделать. В наушниках он слышал переговоры своих невольных коллег, и мучился оттого, что ничего не может сделать. Когда прозвучала фраза, что террористы уходят к носу, он забыл про дверь, и побежал к краю палубы, а затем и назад, чтобы посмотреть на их маневр.

В ту же секунду Мансур запросил рубку: — Хасан, группа Курбан-баши прибыла?

Гельмут, услышавший в наушниках незнакомую речь, дернулся, но ничего не сказал. Мансур повторил фразу, но снова ничего не услышал. Тогда он вскочил на ноги, и запросил совсем другого человека: — Анри, что происходит на борту?

Ответом ему была тишина. Тогда он уже откровенно вытащил из кармана пистолет, в другую руку взял пульт и, передернув затвор, шагнул к двери.

ГЛАВА 23

Если бы Курбан-баши смог обогнуть лайнер и зайти с другой стороны, он покрошил бы на битком заполненных палубах не один десяток человек. Но на нос корабля, тремя палубами ниже рубки, выскочила парочка в странных костюмах и с автоматами в руках. Зверев и Виктор дышали очень тяжело, но это не помешало им с ходу открыть огонь по лодкам. Им помогал при этом китайский фейерверк, лодки были как на ладони, зато террористы стреляли в сплошное зарево огней, даже не понимая, откуда ведется по ним огонь. Вскоре один из «Зодиаков» закрутился на месте, это мертвый рулевой навалился на ручку газа и невольно вывел лодку из игры. Через полминуты мимо него начала проходить корма лайнера, и пулемет грека добил тех, кто был еще в ней живой.

Вторая лодка столкнулась с соседней, и перевернулась. Среди прочих пошел ко дну и Курбан-баши не научившийся в детстве плавать в своем солнечном Узбекистане. Тогда у рулевого последней лодки сдали нервы, и он отвернул в сторону, стараясь как можно быстрей удалиться с места невезучего захвата. Вслед им звучали частые очереди.